Улицы Города

Пытаться вытянуть жизненную энергию из того, кто сам таким способом заработал себе наивысший круг силы – смело, неожиданно… опасно. И незнание закона, как говорится, не освобождает от ответственности. Гаэль почувствовал как пощипывание уменьшилось, а потом и совсем прекратилось, левая рука Уолтера сильно сжала его руку в запястье и резко вывернула, тогда как сам Лоуренс младший повернулся к нему лицом. Перед лицом Гаэля появилась металлическая змея с рубиновыми глазами, она покачивалась над эбеновой тростью, словно спрятала свой хвост где-то в ее недрах, и шипела. Невидимым движением змея бросилась вперед, но не укусила фэйра, а сильно ударила его в основание носа своей металлической головкой. Гаэль, теряя сознание повалился на мостовую.
- На закате, в поместье Соутвелл. Не забудьте шпагу. – успел услышать Гаэль, после чего отключился. Уолтер же оглянулся на стоящего в Эгиде Райана, перевернувшуюся, но все же вставшую на ноги, хоть и сильно помятую, машину, встающих с земли Энн и Гарольда, подхватил тело Эммы и скрылся в одном из боковых переулков.

*****

- Вы в порядке?.. – сквозь туман, застилавший взор, Гаэль увидел лицо девушки, склонившееся над ним.
- Что будем делать, преподобный? – голос принадлежал мужчине, которого Гаэль сейчас не видел. – Лоуренс скрылся. Быстро бегает, зараза, даже под «Силой» нам его не догнать.
- Этому человеку надо оказать помощь. – сказала девушка.
- Думаю Энн права. – ответил мужской голос. – Преподобный, я понимаю, что он… скажем так… не совсем наш друг, но… он дрался на нашей стороне. Как прикажите?
В голове Гаэля сейчас звонила небольшая колокольня, шпиль которой упирался как раз в то место, откуда у него начинался нос. Каждое слово или движение отражалось сильной болью, волнами раскатывающейся по черепу. Сколько он был без сознания? Судя по всему несколько минут…

- Отец, Отец, за что ты покинул меня? – одними губами произнёс Райан, когда стало ясно, что Лоуренса не достать. Снятие дурацкой Эгиды потребовало времени, вот и упустил. Мастер, называется. Отвратительно.
Он сделал шаг вперёд. Кровь противно хлюпала в ботинках, кровь насквозь пропитала манжеты перчаток, кровь текла из царапин на лбу, норовя залить глаза. Раны Христовы явно на что-то тонко намекали. Вполне возможно, на идиотизм своего обладателя.
Мир покачнулся. Преподобный прислонился к изувеченной машине. Мир медленно встал на место.
- Как по мне, так этого «человека» надо убить, - тускло сообщил Райан. – Но я сегодня оказался бесполезен, а Энн была умницей. Да и этот Тёмный… Пусть будет по-вашему.
Он глубоко вздохнул – смирение давалось трудновато, - и, отлепившись от надёжного бока автомобиля, подошёл к распластанному на мостовой Гаэлю. Судя по силе удара этой ожившей металлической дряни, у того сейчас было вполне приличное сотрясение мозга. Он, конечно, фэйр, со своей регенерацией сам бы справился. Ну да ладно уж.
Райан присел рядом с фэйром на корточки, стянул перчатку, и, брезгливо поморщившись, дотронулся до его лба. С кончиков пальцев пошло тепло; оно волнами проходило сквозь Гаэля, и, уходя в землю, уносило с собой все болезненные ощущения.
Подержав таким образом руку с полминуты, Преподобный выпрямился. Раздражённо вытер рукавом кровь с лица.
- Ну, что ещё прикажете сделать? – сварливо обратился он к подопечным. – На распятие плюнуть?

Гаэль болезненно поморщился и потянулся ко лбу.
- Подлец, - прошептал фей'ри, уверенный в собственной правоте и непогрешимости. Боль ушла, но ощущения были те еще. Гаэль не без труда приподнялся на локтях и разлепил веки. Он увидел перед собой три мутных силуэта. Мистер Лоуренс так и не выполнил своию страшную угрозу. Бросил громкие слова на ветер и сбежал. Правда, оставив его на растерзание священной инквизиции, или кто они там в Англии?
- Я бы попросил подать мне руку, сэр, чтобы я смог подняться, но, - он кое-как принял сидячее положение, - боюсь, это будет уже слишком.
Пока Гаэль тер переносицу, он пытался решить, можно ли их просить помочь Марго? Судя по тому, что он успел услышать, нет. Но и бросить ее он не мог. Обрушившийся на нее удар был такой силы, что мог переломать ей ребра, покалечить, если она вообще…
- Со мной была женщина. Лоуренс атаковал ее, - внезапно он понял, что не хочет высказать вслух даже предположение о том, что с ней случилось что-нибудь по-настоящему плохое. – Там, - он показал на окно склада с проломленными досками.
Если она все еще внутри, ей требуется помощь. В противном случае они просто никого не обнаружат.

- Не волнуйтесь, сейчас посмотрим. – сказала Энн. – Гарольд, что там?
- Пока ничего не вижу. – ответил Гарольд, который уже расчищал дорогу. Дверь жома была забита досками – пришлось влезать через окно.
Маргарита лежала на полу и не двигалась. Лишь по частому поверхностному дыханию можно было понять, что она жива. Одна нога была неестественно подвернута.
- Она жива, но… похоже у нее сломано несколько костей. – крикнул Гарольд. – Я попытаюсь ее поддержать наложением рук, но, боюсь, этого не хватит. Ее необходимо доставить в больницу.
Энн недвусмысленно посмотрела на Райана.
- Преподобный, ее нельзя вести в обычную больницу. Только не в этой ситуации…
Это, конечно не на крест плюнуть, но можно признать, святой отец как в воду глядел. Ему, впрочем, пока не говорили о том, что Марго химера…

Уолтер

Саундтрек

Уолтер сидит на стуле в помещении заброшенной конторы. Помещение было куплено не так давно, когда его бывшие владельцы обанкротились. Взгляд останавливается на висящей на стене карте Лондона. Почему именно на ней? Уолтер не знает, ему все равно, на что сейчас смотреть… В руках он сжимает небольшой округлый предмет, со стороны видно лишь небольшой участик деревянной лакированной рамки.
Видения… скорее образы, отрывочные и несвязанные между собой всплывают в его голове.

Поляна на опушке, солнечный день, девочка и мальчик бегут из леса. Девочка спотыкается о кочку и падает на землю.
- Уолтер, подожди! Мне больно!
Мальчик останавливается, оборачивается, быстро подбегает к девочке.
- Ассоль, что с тобой?
- Коленка.
На коленке ссадина, потихоньку сочится кровь. Он срывает лист подорожника и прикладывает к ссадине. Через несколько минут они идут домой, Уолтер осторожно поддерживает Ассоль под руку.

Другое время, другое место…

Он сидит на коленях у отца.
- Ну папа, папа! Я хочу услышать, чем все закончилось!
- Не все сразу. – с улыбкой отвечает Генри Лоуренс. – Будешь хорошо себя вести, завтра я расскажу тебе все до конца. А теперь иди спать.

Другое время, другое место…

День рождения. Уолтер сидит в своей комнате и разворачивает подарки, вот большая иллюстрированная энциклопедия от отца, вот новый галстук от мамы. Он разворачивает небольшой сверток, там подарок от Ассоль – носовой платок с вышивкой от Ассоль… Он до сих пор хранит его дома.

А что теперь? Отец предал его, он уже идет к Соутвеллу, зная, что тот прикажет убить его сына. Эмма, единственная, кто его жалел мертва и он не смог ее защитить. Ассоль?.. Вряд ли она сможет понять его и простить…
Острая боль в руке. Он разжимает пальцы – стекло, прикрывающее фотографию необычно серьезной девочки лет десяти треснуло и раскололось, один из осколков впился в ладонь. Уолтер берет носовой платок и аккуратно стирает каплю крови, упавшую на лицо девочки, выбирает осколки и убирает фотографию в карман.
- Прости меня, Ассоль…

Какая разница, химера, не химера? Тёмную ауру, хоть и слабую, Райан чувствовал, и этого ему вполне хватало.
- Тормози на поворотах, девочка моя, - раздражённо вскинулся он. – Она тебе жизнь спасала? Или денег тебе должна? Нет? Тогда не вижу никакой причины, по которой мне следует… хотя…
Он задумался. Придирчиво повыбирал из двух зол. Наступил на горло и без того истекающим кровью принципам. И решил, что Уолтер Лоуренс ему всё-таки важнее.
- Гарольд! Закинь-ка барышню к нам в машину! И кстати проверь, заведётся ли эта колымага после такой встряски…
С этими словами Преподобный обернулся к Гаэлю, которому руки, конечно, не подал – это действительно было бы уж слишком.
- Ваша женщина пока побудет у нас. Как залог нашего плодотворного сотрудничества, скажем так. Очевидно, нам и без того пока что по пути, но ведь от вас, Тёмных, всего можно ждать… Получите её назад живой и здоровой, когда Лоуренс будет мёртв. А пока – говорите. Что у вас с ним за дела? Почему он вас не убил? Что сказал, когда ударил вас? И главное: вы знаете, где его искать?

К тому моменту Ши уже успел подняться, и, косясь на суетящихся вокруг его спутницы людей, спокойно одергивал манжеты.
Поведение Лоуренса выглядело бы по меньшей мере странно, если бы не фраза, которой он парировал замечание Гаэля о недальновидности. Лучшей «стены», чем Райан, было не сыскать ни в Лондоне, ни за его пределами. Чтобы понять это, не нужно было знаться с ним дольше двух минут. А эта девушка отправила Эмму на тот свет одним лишь выстрелом. Браво.
- Не думаю, что у меня, - повернулся к Райану Гаэль, когда Маргариту устроили в машине. – Я в Англии лишь пару дней, и вряд ли являлся частью плана Лоуренса изначально. Скорее уж у Вас. Кстати, хотелось бы услышать Ваше имя. Но, если не хотите, можете не называть. Я в любом случае не вижу причин, чтобы не ответить на интересующие Вас вопросы.
Со стороны было трудно разобраться, был Гаэль подавлен, зол или просто еще не отошел от сотрясения.
- Лоуренс послал свою сподручную что-то выкрасть из отеля. «Хочу украсть у самого себя магический артефакт, а выясняется, что его уже кто-то стащил... И это о нем никто кроме меня, отца и сестры не знал. Он лежал в сейфе чертовых два дня», - его слова. Что за артефакт он упомянул, мне не известно. Мы были свидетелями ограбления, а поскольку лицо воровки нам знакомо, попытались ее остановить. К несчастью, мистер Лоуренс появился как раз вовремя, чтобы остановить нас…
Едва ли это был исчерпывающий ответ на первый вопрос Райана, но добавить было нечего.
- Почему он не расправился со мной, – пожал плечами Ши, - не знаю. Могу лишь предположить, что он хочет сделать это в другом месте и в другое время. В качестве альтернативы он предложил дуэль. Вряд ли фей’ри поступил бы так, не будучи уверенным в своей безоговорочной победе (если только это не очень глупый фей’ри, так и не научившийся вольно трактовать любой закон или традицию, к слову, Уолтер такого впечатления на Ши не произвел). Очевидно, Вас он тоже ждет.
Гаэль сделала паузу и посмотрел на правую ладонь. Рука до локтя все еще была прохладная.
- Возможно, это связано с одним редким… даром, - фей’ри сжал и разжал кулак, разгоняя кровь. - Он вытягивает жизнь прикосновением, но не как энергетический вампир. Это что-то вроде энергетической пиявки, тянущей все соки, - на лице Гаэля появилась гримаса отвращения. – Так он становится сильнее. Дуэль состоится в поместье Соутвеллов, на закате.

К чести Гаэля сказать, за весь свой довольно длинный монолог он не подал ни единого повода взъяриться и закончить сотрудничество банальной потасовкой. Хотя Преподобный этого повода подсознательно ждал, чего уж там.
- Меня зовут Генри Райан, но вам не должно быть принципиально моё имя, раз вы приезжий. Будет идеально, если после смерти Лоуренса мы никогда больше не увидимся, - сообщил он. И продолжил, обращаясь больше к себе, чем к кому-либо из присутствующих. - Итак, резюмируем: артефакта у него нет, а значит, не нужно на него отвлекаться. Кто-то там испугался за свою шкуру. Закопошились, крысы. Неважно. О Чёрной Жажде наслышан, не могу не согласиться, мерзость. Но самое нехорошее – это то, что он какой-то жуткий манипулятор. Поместье Соутвеллов, слышишь, Гарольд? Только мне, старому параноику, кажется, что намечается что-то грандиозное?..
Как поступают положительные персонажи, когда им со всех сторон кричат: «не ходи туда, это ловушка!»? Правильно, они всё равно прут туда, понадеявшись на везение, разрушительную силу собственной глупости или на что-нибудь в этом роде.
Преподобный был не в курсе этики положительных персонажей («мы не добрые, мы Светлые»), но мыслил примерно в том же направлении. Разве что надеялся он не на везение, а на помощь Божью.
- Ну, раз он будет ждать, то мы, конечно, не можем его разочаровать. А в штаб теперь тем более стоит заскочить, кое-что надо проверить… Ну, всё готово? Да не церемоньтесь вы с ней, Господи Боже… Всё? Уезжаем.
Райан хлопнул дверцей, и, дождавшись, пока Гаэль полностью исчерпает предусмотренную автомобилем вместимость, рванул с места (на этот раз получилось не так феерично).

переход в локацию Вестминстерское аббатство

переход из локации Отель "Белая река"

Здание было грязное, обшарпанное и на вид необитаемое. Ассоль бы никогда не подумала, что её брат-перфекционист вообще бы согласился сюда зайти. Но, как уже выяснилось, она совсем не знала своего брата.
Девушка вышла из машины, опершись на протянутую руку баронета Соутвелла, и молча посмотрела на него, словно напоминая о том, что говорила в гостинице. А потом она так же молча повела его за собой – уверенно, словно она бывала здесь уж не раз, и словно заранее зная, что все двери будут незапертыми.
Поднявшись на второй этаж, где располагалось помещение конторы, она толкнула очередную дверь и вошла в комнату.
Уолтер так и сидел на стуле посреди пыли и грязи. И был он совсем нестрашный. Не для неё, по крайней мере.
Ассоль приблизилась к кузену, присела перед ним на корточки, и, достав из кармана платок, замотала ему порезанную ладонь.
- Надо быть аккуратнее, Уолтер.

- Бессмысленно. - ответил Уолтер, подняв глаза на Ассоль.
На Кайла Соутвелла он не обратил ни малейшего внимания. Впрочем, в том виде, в котором он предстал кузине и ее спутнику, это было не удивительно. Лицо приобрело серовато-землистый цвет, щеки впали, скулы заострились и только глаза, такие же живые как раньше, горели лихорадочным блеском.
- Ты вряд ли поймешь. - сказал он. - То, что сейчас происходит растет и ширится, независимо от меня...
Он уныло усмехнулся, точь в точь как совсем недавно в разговоре с Гаэлем.
- Сейчас любое мое действие вызывает в разы более сильную отдачу, чем раньше. Это похоже на замкнутый круг, единственный выход из которого... Ты знаешь...
В комнате повисла гнетущая пауза. Когда Уолтер наконец закончил фразу, голос его звучал убийственно спокойно.
- Есть только одна проблема - умирать-то совсем не хочется.

переход из локации Исторический центр города - Отель "Белая река"

Всю дорогу сюда Кайл был напряжен. Во-первых, следовать маршруту было сложновато, приходилось постоянно пытаться понять, где находится тот или иной объект, описанный Ассоль. Но, кажется, получилось это у него значительно неплохо.
А ещё, баронета не оставляли в покое слова девушки.
"Она не хочет рыдать над моим хладным трупом. Занятно, в меня совсем не верят".
Но с другой стороны...
"Но с другой стороны, если принять во внимание то, что я знаю об Уолтере... и то, что он убил арбитра... Если он смог расправиться с ним, то я не представлю для него особой преграды. Однако, я тоже не собираюсь сдаваться так легко".
И пока Ассоль так уверенно продвигалась к своей цели, Каю только то и оставалось, что следовать за ней. Однако он был полностью сосредоточен и, пожалуй, готов ровным счётом ко всему.
Возможно, даже к тому, что предстало его взору.
Сказать честно... тот, кто считался на данный момент вроде как локальным мировым злом, выглядел просто жалко. Лишь сгорбленная фигура, сидящая посреди пыли и грязи. Лихорадочный блеск в глазах, словно бы физически ощутимое отчаяние.
Вот только отчего-то Соутвеллу-младшему этого человека было нисколько не жаль. Он был для него лишь слабым игроком, который попытался ввязаться в слишком сложную для него игру. А таких людей уважать, равно как и жалеть, не стоит.
Заняв дислокацию чуть в стороне, очень удобную для слежения и мгновенного реагирования, Кай отвёл взгляд. Он чувствовал себя несколько лишним в этой семейной сцене. Однако, и сказать, что он жалел о приходе сюда, сказать было нельзя: он ни за что бы не отпустил Ассоль к этому человеку одну.

У Ассоль болезненно сжалось сердце.
- Она загонит тебя, Уолтер, - тихо сказала она. - Ты как будто борешься с ней, но от каждой новой гибели она только выигрывает. Сам говоришь – замкнутый круг. Как бы мне хотелось вырвать тебя из этого круга… Но сколько ещё ты собираешься бегать? Сколько ещё ты можешь убить? Неужели ты чувствуешь, что имеешь на это право?
Она задавала вопросы и чувствовала себя последней мерзавкой и лицемеркой. Она жила рядом с ним столько лет и ничего не поняла. Догадайся она раньше… а впрочем, что бы тогда? Они с дядей отправили бы его на очередную смерть и уговорили бы постоять спокойно?..
Как раз то, чем она сейчас и занимается…
А ей тоже совсем не хочется, чтобы он умирал.
Фэйра держала брата за руку – крепко, словно боялась, что если она ослабит хватку, то он исчезнет. Где-то в глубине души она знала, что все её слова бесполезны – он уже всё для себя решил, это слишком ясно прозвучало в его последней фразе. Это вызывало в ней двоякое ощущение: облегчение от того, что он будет жить, и, что куда страшнее – медленно подползающее к сердцу знание, что её брат уже мёртв.
Глаза предательски защипало. Ассоль сморгнула.
- Отдай мне Слезу Авеля, Уолтер.

- Я уже в углу, сестричка, дальше отступать некуда. - спокойно ответил Уолтер. - Теперь есть только два выхода - идти вперед напролом, надеясь силой сокрушить силу или ждать, пока судьба сама прийдет за тобой. Дело не в праве, Ассоль. Чтобы держать в руках такую силу надо иметь смелость, но чтобы бросить ее - одним мужеством не обойдешься, здесь нужно что-то большее.
Он крепко сжал руку Ассоль, потом наклонился и поцеловал ее пальцы.
- Перед тем как поехать в Африку, я встретил здесь одного человека. - сказал он. - Мага, гениального и тогда еще не оцененного теоретика. Он занимался сферой колдовства, которую сам называл "магией реальности". Он сказал: "То, чем ты сейчас занимаешься - это как пытаться перестроить фундамент башни, стоя на нее вершине. Однажды, ты не рассчитаешь с подпорками и она упадет, завалив тебя камнями". Он даже предложил мне выход, остаться у него в качестве пожизненного эксперимента... - Уолтер усмехнулся. - Естественно, я отказался, хотя, сейчас этот вариант не кажется таким уж безумным. Жаль, мага этого давно уже никто не видел. Я выбрал путь действия - методично, раз за разом отвечать на удары судьбы, встречать силу силой... Сколько я смогу так протянуть? Может быть день, а может быть еще многие годы, вопрос лишь в одном - готов ли я пойти на все ради этого.
- У меня нет Слезы. Ее украли, судя по тому, как и откуда ее украли, уверен, что это сделали Бродуэллы. Нужно было придушить этих крыс раньше, всех до одной... Да и зачем она тебе? Я, смог бы убить Аль-Вакиля при помощи Слезы, но без нее - нет, так же как кто-либо из вас - со Слезой или без. Теперь седьба вампира на совести наших многоликих друзей. Я же займусь своей.

- Я бы отдала её Светлому Претору, - отстранённо отозвалась Ассоль, думая уже о другом.
Когда Уолтер говорил о маге, на мгновение в ней шевельнулась надежда – если найти его… Но это было только мгновение. О Уолтере знают Бродуэллы, знает дядя, знают Соутвеллы – и младший, и уже наверняка и старший. Даже если бы маг нашёлся, это ничего бы не дало – Общество это дело так не оставит.
Ассоль краем глаза взглянула на баронета. Какого дьявола она позволила ему идти за собой? Ведь этот очередной её гениальный поступок, без сомнений, приравняется к чьему-то смертному приговору: слова брата «я же займусь своей» прозвучали вполне определённо. Убить тех, кто в будущем может попробовать убить тебя – метод, до сих пор работающий безотказно…
А когда он узнает, что отец пошёл продавать его – фэйра была уверена, что в мыслях Уолтера будет именно это слово, - так вот, что отец пошёл продавать его Соутвеллам? Такое предательство приравнивается к попытке убийства?
- Мне хочется думать, что ты не готов пойти на всё, - медленно произнесла девушка. – Ты ведь не сможешь переступить, например, через меня?.. Хотя это и незачем - я всегда буду последней, кто желает тебе смерти… Какой она должна быть, Уолтер? Твоя следующая смерть?
Она чувствовала, что не надо этого спрашивать. Но…

Уолтер мягко отстранил Ассоль и поднялся со стула. Сейчас он производил совсем иное впечатление, чем в начале разговора. Казалось, просто расправив плечи, он стал выше на голову. Фейр провел рукой по волосам сестры:
- Отойди немного. – сказал он. – С мистером Соутвеллом сейчас тебе будет безопаснее.
Взгляд Уолтера встретился со взглядом Кая и в этом взгляде не было ничего.
- Моя следующая смерть… - сказал он все так же глядя не на Ассоль а на Кая. – Казнь через замораживание от рук Лорда Соутвелла, после того как меня скует и приведет к нему мой собственный отец.
Наступила пауза, которая, казалось, длилась целую вечность.
- Отойди Ассоль!
Голос принадлежал уже не Уолтеру. В другом конце комнаты стоял Генри Лоуренс, взгляд его был устремлен на сына. Воздух вокруг старого фейра светился мерцающим желтоватым сиянием.

*не удержусь и включу музыку*

- Хватит Уолтер. Ты уже причинил много зла. Больше не надо.

Все это время баронет Соутвелл молча стоял поодаль, стараясь не смотреть на брата и сестру (ведь все таки, такие разговоры не для посторонних ушей), а ещё - старался молчать. Ведь Ассоль просила его дать ей нормально (если это можно так назвать) попрощаться c братом, и он здесь лишь за тем, чтобы оберегать её, а не встревать с ненужными репликами.
Но удержаться от кривой усмешки ему стоило некоторых усилий. Помогла многолетняя практика. Хочешь быть Соутвеллом - умей держать свои эмоции под замком.
Но все-таки для него это было нелепостью. Если ты убийца, то ты убийца. Что бы тобой не двигало, но это была не безвыходность. А если уж это был страх... то о каких высоких словах может идти речь?..
Когда Уолтер обратился к Каю, тот оставался спокойным, однако во взгляде его читалась решительность.
Внезапно в помещении появился ещё один человек, и оказалось, что это Генри Лоуренс. Когда он сказал Ассоль отойти, Кай просто выступил вперёд и закрыл собой девушку. Кончики его пальцев немного похолодели.
"Так-так.. я среди враждующих Лоуренсов. Интересная ситуация, однако."

прошу прощения. ещё один сопливый бесполезный пост -__-

…И с того момента, как в комнате появился дядя, Ассоль перестала быть действующим лицом и нашла своё новое воплощение в роли предмета мебели, который взрослые мужчины переставляли с места на место, передавали друг другу как переходящий приз и вообще обходили вниманием. Так обычно и случается со всякими романтическими героинями. Ассоль не желала быть никакой романтической героиней, но её никто не спрашивал, потому что Взрослые Мужчины…
Взрослые мужчины. Её брат, её дядя. Двое самых близких. Фэйра чувствовала, что ещё чуть-чуть, и ей от ужаса сделается дурно – в лучших традициях кисейных барышень. Тело налилось тяжестью, как в страшном сне, когда тебе надо бежать, а ты еле тащишься, а шаги сзади всё ближе, ближе. Все смерти, что она когда-либо видела и чувствовала, внезапно пронеслись у неё перед глазами.
Она неловко подалась вперёд, но Соутвелл легко удержал её, обхватив её запястье. Хватка у него была крепкой и неимоверно холодной. Наверняка останутся синяки, но, впрочем, это уже совсем не важно, совсем.
- Вы оба! – обычно тихий голос Ассоль сейчас звучал неестественно звонко, в другой ситуации можно было бы сказать – задорно. – Вы обо мне подумали, эгоисты? Как я без вас буду? Говоришь, дело не в праве, Уолтер? Дело именно в праве! Вы не имеете никакого права переубивать друг друга! Зато обязанности у вас есть – по отношению ко мне!
Девушка не знала, что предмету мебели не полагается разговаривать. Или, вернее, что он может разговаривать сколько угодно, но взрослые мужчины не соизволят его послушать – на то они и…
Нет, она этого не знала, поэтому и предавалась столь самозабвенно смешному детскому эгоизму. Она наивно и свято верила в то, что говорила. Она на них злилась.

Глаза Уолтера встретились с глазами Ассоль. Секунду назад он знал, что сейчас сделает, но теперь, поймав взгляд сестры, был уже не так уверен. Из этой комнату должен выйти только один из них – либо он, либо отец, но что случится здесь и что произойдет дальше… Он принял решение.
- Я тебя люблю, сестричка. – сказал он и грустно улыбнулся. – Я постараюсь сделать все правильно.
С этими словами он повернулся к отцу.
- Уолтер, давай закончим с этим. Ты ведь знаешь, почему я пришел сюда, потому что я не мог позволить Соутвеллу отнять тебя у меня. Я отвечаю за тебя, Уолтер, только я – до конца. Ассоль, не вмешивайся, неужели ты не видишь, как мне тяжело находиться здесь… Но я должен. – сказал Лоуренс старший и поднял правую руку на уровень лица. Пальцы его охватило неяркое золотистое сияние, такое же сияние отделило их с Уолтером от Ассоль и Кая. Сияние стало более плотным, приобрело характер барьера, который начал медленно сжиматься вокруг двух мужчин.
- Давай. – согласился Уолтер. – Но не так, как ты хочешь.
Он, не отрываясь, смотрел на отца и все, кто сейчас находился в комнате, видели как у него на лбу медленно, словно адская щель, открывалась дыра. Раскрывшись полностью, она обрела форму идеального круга, внутри которого, где-то в глубине шевелилась древняя холодная тьма. Чудовищная и завораживающая одновременно, она внушала первобытный ужас и манила заглянуть в нее поглубже. Было в этой тьме что-то неотвратимое, от чего даже у хладнокровного Соутвелла что-то неприятное пробежало по позвоночнику.
- Настоящий врожденный выворотень. – сказал Уолтер. – Зло, с которым я боролся всю жизнь, много дольше чем кто-либо до меня. И за это время я научился им пользоваться. Именно благодаря нему Вакиль убил Арбитра, а потом и развоплотил демона, именно с его помощью я сам справился с Карром, направив его магию против него. Тюрьма? Изолировать мое тело и душу от окружающего мира? Могло бы сработать, отец, если бы я не был готов.
- Выворотень?.. – лицо Лоуренса старшего стало бледным, но сжимать барьер он не перестал, его словно бы заклинило на этом действии, которое теперь происходило помимо его воли. – Я знал, что такое бывает… но представить себе не мог… но ты же понимаешь, что это значит?..
Он только сейчас понял, что на самом деле переживал его сын.
- Да, отец… теперь понимаю. –голос Уолтера прозвучал необычайно глухо. – Теперь действительно понимаю.
И тут Уолтер «мигнул», сложилось впечатление, будто он на мгновение пропал и тут же появился на месте снова. Барьер задрожал, пришел в движение, начал быстро сжиматься, но прошел через Уолтера так, словно его и не было, через пару мгновений плотно охватив Генри Лоуренса. Еще через пару секунд все закончилось. Уолтер посмотрел на то место, где только что стоял его отец, потом бросил взгляд на Ассоль, покачал головой и медленно пошел к выходу. Только у самых дверей он остановился, оглянулся на Кая и сказал:
- Когда встретите черную карету, не думайте – убивайте, и Ассоль останется жива. До встречи на закате, я зайду в гости к вашему дяде.
С этими словами он вышел.

Было бы странно, если бы вся эта сцена внесла в происходящее хоть какую-нибудь ясность. На самом деле - все стало еще запутанней.
Что такое "выворотень" баронету, конечно, было невдомек. Но из разговора Лоуренсов становилось понятно, что это нечто врожденное и страшное. И почему-то напомнило Каю о пустоте, которую он так ненавидел...
И поэтому Кай пока погнал от себя эти мысли. Стоило разузнать об этом - позже, не здесь.
А вот что произошло с Лоуренсом-старшим он также не совсем уловил. Его поглотил собственный барьер? Как это могло произойти? И куда, в таком случае, он исчез? В том, что Генри Лоуренс жив, у Кая почему-то совершенно не было сомнений.
Пока Уолтер продвигался к двери, баронет придерживал Ассоль за плечи, будто боялся, что та бросится вслед за ним. Но в этом не было смысла. Не сейчас.
Выслушав его туманное напутствие, Кайл ничего не ответил. Он не доверял брату Ассоль, но и не мог ни признать, что тот не хочет причинить сестре вред... по крайней мере, пока это возможность. Потому Кай снова решил действовать по обстоятельствам: ещё посмотрим, что там за черная карета... Если ты не знаешь, куда хочешь попасть, то и неважно, какую дорогу тебе выбрать.
Когда Уолтер наконец покинул помещение, Кай, наклонившись, заглянул в глаза девушке.
- Как вы, леди Ассоль? - его взгляд был обеспокоенным.

- Да… - вслед закрывающейся двери сказала Ассоль. – Пожалуй, правильно…
Дядя был жив, она, как и баронет, была в этом уверена. Ей представлялось что-то вроде мира, который она увидела в видении о смерти Арбитра. Но то было пристанище поглощённой души, а дядя был всего лишь заперт… кажется. Уолтер совершил то же, чем занималась Ассоль всё последнее время: он просто оттянул момент полной определённости. Рано или поздно ему придётся либо убить отца, либо выпустить его – и тогда всё начнётся снова…
Видимо, настал момент повзрослеть и перестать хвататься за надежду, что всё как-нибудь образуется настолько хорошо, что и убийства кончатся, и брат останется жив. Что-нибудь одно. По сути, фэйра это одно для себя уже выбрала, но встреча с братом выбила её из колеи. Смотреть на него и желать ему смерти ради всеобщего блага – это оказалось выше её сил.
Но теперь она должна сделать так, чтобы это оказалось в её силах. Она не видела будущее, но его видел Уолтер, и она в этом будущем была. Значит, ей доведётся смотреть на него ещё раз…
- Я больше не в праве просить вас об отстранении, - сказала фэйра Каю, так и не найдя подходящих слов, чтобы ответить на его вопрос. – Вы не можете оставаться в стороне, поскольку речь идёт о вашем отце. Всё правильно, я знаю. Теперь не вы пойдёте со мной, а я пойду с вами. Конечно же, я буду вам обузой, но вы всё равно возьмёте меня с собой. У вас есть одна большая слабость – вы джентльмен, и не сможете меня оставить… - она помолчала, потом прибавила невпопад и неуместно весело: - И смотрите-ка! Семейное это, что ли? Мне сегодня тоже выпадет Смерть!
Ассоль засмеялась, и, хотя это было похоже на истерику, разум её был абсолютно ясен. Она неудержимо смеялась – и внутренне сосредоточенно просила:
«Я всегда была твоей верной дочерью, так дай теперь мне подсказку, что угодно - знак, картинку, ощущение. Дай!».

А в действительности Кай стоял перед выбором: взять ее с собой в самое пекло событий или оставить в безопасном месте... но безопасность какого места он может гарантировать, если его не будет рядом? И у него не будет никакой возможности защитить ее, как-то повлиять на ситуацию?
Да, она тысячу раз права - естественно, он возьмет ее с собой. Как иначе.
Но смех девушки баронету не понравился, хотя, конечно, он понимал, что состояние ее сейчас не из лучших. Ему было искренне жаль ее - в конце концов, он знал, что у Ассоль было не так много близких людей... и вот двое из них теперь по разную сторону баррикад. И она знает, чем это закончится.
Но Кай не знал, что делать. Что он мог сейчас, конкретно в данный момент? И ему так или иначе придется хотя бы попытаться убить Уолтера: встретившись с ним лицом к лицу, он отчетливо это понял. Нет, не просто попытаться...
Но Соутвелл не хотел слышать от Ассоль такие слова. Поэтому он проcто обнял ее - наобум, и пускай она удивляется: может, хоть это отвлечет ее.
- Не говорите так, леди Ассоль, - уверенно произнес он, погладив ее по голове. - Никакой смерти вам не выпадет. Я рядом с вами...
И тут он понял, что не знает, что сказать еще, потому что все слова из разряда "все будет хорошо" звучали откровенно глупо, поэтому крепко придерживая ее за плечи, он повел ее за собой прочь из этого дома.
- Нужно поскорее убраться отсюда, пойдемте, - говорил он ей на ходу.
Сейчас нужно было спешить к отцу, он должен был его предупредить. Только успеет ли?..

Все произошло на одной из узких Лондонских улочек. Карета, неожиданно выехав наперерез машине Кая, не вписалась в поворот и остановилась поперек дороги, полностью ее перегородив. Сзади возле какой-то мастерской несколько рослых мужчин грузили увесистые тюки на большую телегу. Один из них отвлекся на визг тормозов «Призрака» и не удержал очередную порцию груза – тюки повалились на землю, перегородив дорогу сзади.
Ассоль от резкого торможения сильно тряхнуло. В какой-то момент, когда ее спина уже вновь коснулась спинки кресла она очень отчетливо и всего на одно мгновение увидела картину – фотография Кая в чьих-то руках, точно такая же, как недавно ее собственная в руках у Уолтера, рука сжимается с невероятной силой и рамка разлетается вдребезги, а осколки (слишком много для одной маленькой рамки) дождем сыплются на пол.
Карета была новенькая, выкрашенная черным лаком.